Отправлено: 05.02.12 20:51. Заголовок: Крашаадира Нельвик

1. Имя персонажа, а также его фамилия, прозвище, титул (если таковые в наличии).
Крашаадира Нельвик (Караламхрт)
Прозвище - Чудь
Сокращенно - Шаади.

2. Раса. Возраст.
Монгрелфолк, 16 лет

3. Социальное положение, род занятий.
Ученица волшебницы, мещанка

4. Краткая биография.
Наша история начинается в тот день, когда ак'чазар* Шамах — некромант, похититель разумных существ и вообще ракшас во всех отношениях добропорядочный, блуждая как-то по планам в поисках новых рабов для своего поместья на Ахероне, наткнулся на воистину чудное создание, представлявшее собою смесь эльфийских, оркских, человеческих и ещё боги знают каких кровей. Облик этой молодой воительницы так впечатлил Шамаха, – а здесь стоит сказать, что Чанаре досталось действительно то лучшее, что есть у каждой из рас – что он тут же загорелся идеей создать себе специальный боевой отряд, состоящий исключительно из таких вот помесей, совершенно позабыв про тот факт, что далеко не всегда соединяются именно лучшие расовые качества, а чаще всё бывает как раз наоборот. Эту горькую истину ему довелось узнать несколько лет спустя, когда полученные Шамахом экспериментальные образцы, мягко говоря, оставляли желать лучшего, и потому были съедены раздосадованным ракшасом. Из всего потомства осталась лишь одна девочка и у некроманта было ровно четыре причины, дабы оставить её в живых. Во-первых, матерью ее была сама Чанара , что внушало некоторые надежды, а во-вторых, отцом девочки стал якшас** Кирмира – сын Шамаха, находившийся у того на очень хорошем счету; в-третьих, во время беременности Чанары ракшас провел над ней несколько тёмных ритуалов, которые – теоретически – должны были наделить ребёнка потрясающими магическими способностями, а четвертой и самой главной причиной послужило то, что ладони девочки были вывернуты наоборот по отношению к человеческим – как у истинных Перворожденных, то есть, самих ракшасов, и именно это некромант посчитал высшим благословением.
Однако, несмотря на всё вышесказанное, Крашаадира всё равно умудрилась разочаровать своего деда. Причиной тому было не только неудачное смешение признаков (да, она не была столь уродлива и нежизнеспособна как остальные «образцы», но и до матери ей было далеко) и удручающее отсутствие каких-либо магических способностей в детстве, но ещё и полная недисциплинированность, бестактность и абсолютная безответственность, которые, не ценились на Ахероне ни на грош. Стоит сказать, что дело здесь было вовсе не в том, что Шаади и вправду была такой уж непослушной – она честно и даже с трепетом принималась за каждое новое поручение старших, но желание сделать все по-своему зачастую пересиливало в ней всякий здравый смысл. К сожалению, результаты ее самодеятельности никогда не радовали взрослых, в особенности Шамаха, считавшего это просто-напросто неуважением к своей персоне. И здесь бы ему и съесть безалаберную внучку – да весь сказ, только вот не мог ракшас поверить, что такое количество времени, сил, крови (в прямом и переносном смыслах) и дьявольской магии просто канули впустую, а потому со свойственным всем демоническим созданиям терпением ждал пока девчонка проявит способности хоть к чему-нибудь, будь то магия или воинское искусство.
Для того чтобы ожесточить её сердце, Шамах запретил всем домашним учить монгрелфолк какому-либо языку кроме Адского, где просто не было таких понятий как «дружба», «любовь» или «милосердие»; чтобы внушить ей чувство дисциплины он жестоко наказывал её всякий раз, когда она хотя бы просто отводила взгляд от его лица во время их разговора или, наоборот, смела поднимать глаза без разрешения; чтобы дать ей стремление стать сильнее он показывал ей – ещё даже не научившемуся толком говорить ребенку - все чудеса чёрной магии, какими только владел.
Однако, время шло, Шаади было уже целых десять лет, а никаких хоть сколько-нибудь выдающихся талантов девчонка не проявляла; если таковые у нее имелись, то они были запрятаны очень глубоко. И нет ничего удивительного, что это безумно раздражало Шамаха.
Сломленная своим рабством, но ещё более – беспокойством за своё дитя, Чанара несколько повредилась рассудком, а потому стала напоминать лишь тень себя прежней, ибо из решительной и умной женщины она превратилась в постоянно хнычущее создание, неустанно заверяющее всех окружающих, что здесь – боль и гибель, и только бегство в дальние, дальние края сможет всех спасти. Встревоженный состоянием своей возлюбленной (а Кирмира, как это ни странно дня демонического отпрыска, действительно любил Чанару) и шатким положением своей дочери, Кирмира решается на побег. Само собой, много времени на сборы и доскональную проверку порталов у него не было, а потому якшас, надеясь, что хуже уже точно не будет, повел свою семью к первому же порталу, от которого ему удалось найти ключ. По капризу судьбы или ещё какой неотвратимой случайности, портал этот оказывается то ли неисправным, то ли просто нестабильно работающим, а потому последнее, что помнит Шаади – холодная, липкая серость, охватившая её на мгновение, после чего на маленькую монгрелфолк обрушилась невиданная доселе лавина цветов и запахов. Таким вот образом ошарашенная и совершенно сбитая с толку Шаади оказывается в Уотердипе, потерянная, одинокая и не знающая всеобщего языка.
Первые дни в городе были для Крашаадиры сущим кошмаром. Еду ей приходилось добывать исключительно кражами, поскольку делиться ей добровольно никто не желал, а экзотический внешний вид внучки ракшаса вкупе с раздраженным лепетом на Адском, и вовсе делали недопустимым установление хоть сколько-нибудь дружественного контакта.
Более того, уже в день прибытия Шаади обокрали, забрав и золотые серьги из ушей, и красивую заколку, и последний родительский подарок – чакрам, боевой метательный диск, который те ей вручили «на всякий случай». При таком стечении обстоятельств, нет ничего удивительного, что внучка ракшаса решила, будто так у этих диких людей и заведено (недаром ведь с ними ракшасы воюют столько лет), и тут же решила не отставать от местных порядков (хотя найти этих негодяев, укравших ее имущество мечтает до сих пор).
Через некоторое время внучке ракшаса даже удается прибиться к местной шайке воров, хотя и на правах самого слабого члена группы (к слову, девочка неоднократно пыталась оспорить это своё положение, однако, все ее попытки были безуспешны). Не без некоторых трудностей, но они научили Шаади говорить на всеобщем, хотя шутки ради и «перетасовали» значения некоторых слов в ее лексиконе, в результате чего она путается до сих пор; у них же внучка ракшаса получила некоторые представления о географии Уотердипа и о воровском ремесле (хотя управляться с замками и прочими механизмами она так и не научилась – после тридцатой сломанной подряд отмычки об этом никто даже не заикался).
Среди всех мест, что есть в Уотердипе особое значение для маленькой монгрелфолк имеет городская канализация. Несмотря на то, что это место отличается крайне неприятным запахом, а также обилием всяческих опасностей, именно сюда Крашаадира приходила в дни, когда ей было совершенно нечего есть – охотиться на крыс, и именно здесь она познакомилась с Khi-Shesstar – миниатюрной рыжей кошкой, чьей охоте внучка ракшаса столь неосмотрительно помешала. Стоит сказать, что все кошки для девочки были чем-то вроде священных животных, ибо сильно походили на самих ракшасов – созданий во всех отношениях совершенных. А потому нет ничего удивительного, что спугнув ее добычу, Шаади тут же упала на колени и стала просить «мудрую огненную госпожу» простить ее. Кошка простила. Во всяком случае, после этого инцидента она стала наблюдать за этим странным созданием, а наутро маленькая монгрелфолк обнаружила свою Khi-Shesstar, мирно спящей у ее бока. Дружба Шаади с кошкой (а особенно почтенное отношение девочки к своей пушистой подруге) неоднократно осмеивалась ее человеческими коллегами, однако, монгрелфолк была непреклонна, упорно продолжая называть кошку «госпожой» и регулярно порываясь дать ее обидчикам в глаз (хотя битой в итоге часто оказывалась она сама, однако, осознание своей правоты и то, что «враги» тоже вышли из схватки с синяками значительно перевешивало нанесенный ей ущерб).
Монгрелфолк всегда подозревала, что Khi-Shesstar – необычная кошка, поскольку она всегда держалась разумно и осторожно – как торговец редких изделий на базаре в самый людный час, а также, казалось, понимала всё сказанное ей – до единого слова, и даже будто бы морщилась, когда Шаади привычно переходила на родной Адский. И вот однажды девочка решила проследить за кошкой. Та привела маленькую воровку не куда-нибудь, а на Аллею Кошек, где среди прочих домов находилось жилище жрицы богини Шаресс. И хотя монгрелфолк никогда не слышала об этом божестве (да и воспитанная ракшасами, искренне верила, что те выше богов, хотя вследствие вероломства последних и не обладают таким могуществом) она была очарована самой жрицей – её красотой, грацией и исходящей от нее аурой власти и доброты. Тем не менее, страх Шаади перед священнослужителями, ровно как и некоторая неприязнь к богам мешали им познакомиться поближе, а потому внучка ракшаса лишь наблюдала за жрицей издали, подслушивая её проповеди и молитвы (которые она не всегда понимала, но это было и неважно), наблюдая за ее танцами и жизненным укладом вообще. Монгрелфолк буквально очаровывало все, что связано со жрицей, а потому нет ничего удивительного, что через некоторое время Крашаадира стала бессознательно подражать ей – как могла: подкармливая бездомных кошек, помогая окружающим и пробуя также танцевать по ночам.
Так ее жизнь и шла бы своим чередом и неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы в один день в девочке не пробудились столь долгожданные магические способности. Они не были похожи на чары волшебников или даже колдунов и проявлялись всякий раз, когда Шаади одолевали гнев и ярость. При таком раскладе нет ничего удивительного, что внучка ракшаса тут же построила своих приятелей-воришек, сразу заняв вполне значительное место в группе. Ведь хотя контролировать свои чары она не умела, рисковать, испытывая ее терпение (которым она не славилась никогда) не хотел никто. Правда, смельчаки найдутся всегда, а потому случилось так, что осенним вечером один мальчишка так разозлил монгрелфолк, что та бы непременно его убила, если бы у волшебницы Завелии, проживающей в Южном районе и занимающей там два верхних этажа над швейной мастерской, совершенно случайно не закончился хлеб. Однако, недаром говорят мудрые, что «случайности – не случайны», ибо порой они спасают нам жизнь. Так и Завелия, проходя в булочную мимо толпы воришек, заметила, что «игры славных ребятишек» зашли чересчур далеко и в последний момент сумела поставить защитный экран перед несчастным мальчишкой, чем спасла жизнь ему и полностью изменила дальнейшую судьбу Шаади. Стоит ли говорить, как сильно внучка ракшаса была рада увидеть, наконец, «настоящую» волшебницу и как «настоящая волшебница» была удивлена тому, что ребёнок, не умеющий контролировать свои способности (и потому представляющий для общества некоторую опасность) беспризорным ходит по улице? В общем, Завелия забрала монгрелфолк к себе и до некоторого момента была совершенно довольна этим фактом, ибо своих детей она не имела, и потому наивно полагала, что принятая как своя девочка ей и по хозяйству поможет, и в магических исследованиях подсобит, а она ее – с превеликой радостью – научить контролировать свой дар. Конечно, ни в том, ни в другом, внучка ракшаса помочь волшебнице не могла, поскольку к первому она испытывала всепоглощающее презрение, полагая, что это дело слуг, а ко второму - столь великое любопытство, что благоразумная волшебница во избежание внеплановых вызовов демонов и пожаров, сама отказалась от помощи обретенной дочурки. Однако, Крашаадира скрасила одиночество скучающей и, откровенно говоря, несколько уставшей от жизни Завелии, чем принесла ей немало радости (хотя волшебница вряд ли в этом признается хоть кому-нибудь, даже себе). Например, кому как не Завелии теперь договариваться со старичком-паладином, в высшей степени оскорбленным поведением внучки ракшаса, когда на его вполне вежливую просьбу «Покажи мне руки, бесовское отродье», Шаади честно сказала все, что она думает о тех, кто считает себя охотниками на демонов в целом и об этом конкретном в частности? Волшебнице же пришлось улаживать конфликт с владельцем гончарной мастерской, когда начинающая чернокнижница – абсолютно случайно – произнесла слог на Тёмном Наречии неподалеку от его лавки, что послужило причиной полному уничтожению всех находящихся там товаров (к слову, тогда Шаади пришлось полгода проработать у сварливого гончара, оплачивая таким образом нанесенный убыток). Ну, а о соседе-полуэльфе, встревоженным регулярно пропадающими прямо из-под его носа продуктами и говорить не стоит – он и живим-то остается только благодаря успокоительным настойкам волшебницы. Однако, несмотря на такое обилие инцидентов, и внучка ракшаса и человеческая волшебница, на самом деле вполне довольны друг другом, и жизнь их идёт своим чередом.
Ак'чазары* — подраса ракшасов, отличающаяся белым окрасом шерсти и большим талантом к некромантии.
Якшасы** - собственно, существа, являющиеся наполовину ракшасами, а наполовину — представителем любой гуманоидной расы.

5. Физические данные. Внешний вид и особые приметы.
Учитывая свою родословную, Шаади обладает достаточно оригинальной внешностью, которая часто является причиной ее душевных страданий. Посудите сами: будучи внучной ракшаса, монгрелфолк обладает большими кошачьими глазами ярко-оранжевого цвета и вывернутыми наоборот ладонями, которые она постоянно вынуждена прятать под длинными рукавами, во избежание инцидентов со слишком рьяно выполняющими свои обязанности священнослужителями. От матери она унаследовала всё остальное: и аккуратные эльфийские ушки, и по-орчьи выдвинутую вперед челюсть с гордо выглядывающими из-под губ нижними клыками, и оливковую кожу (которая вызывает у Шаади подозрения в своём родстве с гоблинами, что вкупе с заметно вытянутыми конечностями и низким ростом девушки в целом (приблизительно 156 см) вполне может оказаться правдой). Несмотря на всё это, черты лица у монгрелфолк вполне человеческие, хотя нос и широковат.
Чернильно-чёрные волосы достают Крашаадире до лопаток, и нередко служат эдакой своеобразной заменой капюшона, в случаях когда она закрывает ими лицо, дабы никто не прознал о её «уродстве». (Здесь хочется заметить, что о живущей у Завелии «Чуди» - а это всегда первое слово, возникающее в голове у любого, кто первый раз встречает на своём жизненном пути Шаади — знает весь Южный район. Однако, девушка упорно продолжает скрывать своё лицо от глаз людских, в то время как сами люди вежливо делают вид, что ничего не замечают — ну, пока это не коснётся их лично.)
Итак, вы вряд ли удивитесь, что монгрелфолк, несмотря на свою жаркую любовь ко всему блестящему и броскому, старается одеваться как можно неприметней и проще, дабы не привлекать к себе чересчур много внимания. Как правило, она носит балахон неопределённого, сине-серого цвета, всегда напялив на голову капюшон. Обувается в простые кожаные ботинки, которые уже очень сильно износились и, наверное, скоро порвуться. К слову, в гардеробе у девушки есть куда как более нарядные платья, купленные ей волшебницей, однако, Крашаадира носит их только если идёт куда-то с самой Завелией, поскольку опасается, что над ней будут смеяться.
Монгрелфолк также безумно любит украшения — хотя ими волшебница приёмную дочь не балует, однако, девушка нередко делает их себе сама — из всего, что под руку попадётся. С некоторых пор любимым материалом стали глина и цветные, толстые нитки, обычно используемые рукодельницами для вышивания.
В целом, несмотря на постоянные терзания по поводу собственной внешности, внучка ракшаса не особенно следит за собой, а потому волосы у неё нередко оказываются спутанными и засаленными, одежда — грязной и мятой, а о нестриженных ногтях и нечищенных зубах и вовсе говорить не хочется. Тем не менее, если до начинающей чернокнижницы всё-таки доберётся ее приёмная мама, она сразу становится похожей на приличного человека, хотя и очень экзотической наружности.

6. Класс
Плут 1\чернокнижник 1

7. Способности (в том числе расовые), умения и таланты. Уровень владения магией.
Чему Шаади действительно научилась за свою недолгую жизнь — так это искусству прятаться - от озлобленного ли Шамаха, или от своих приятелей-воришек в плохом настроении, но она всегда выбирала самые труднодоступные места и умела сидеть там тихо-тихо, чтобы никто не видел и не слышал. Другим ее талантом можно назвать впечатляющую гибкость: внучка ракшаса может относительно легко сесть на шпагат или закинуть ногу себе за ухо — этой, как часто говорит Завелия, «бессмыслице» девушка посвящает львиную долю своего времени, надеясь, что это поможет ей однажды научиться танцевать как та очаровавшая ее жрица. Неплоха она также в том, чтобы залезть на стену или перепрыгнуть через небольшое расстояние, разделяющее крыши домов, а в случае необходимости может стащить что-нибудь из кармана зазевавшегося прохожего — хотя развлекаться таким образом Завелия запретила ей строго-настрого, а Шаади, не будучи полной тупицей, старается этот запрет не нарушать: в конце концов, терпение волшебницы не может быть бесконечным. Помимо этого, внучка ракшаса обладает острыми слухом и зрением, хорошо видит в полумраке, хотя в полной темноте беспомощна в точности также как все остальные.
Будучи монгрелфолком, Крашаадира обладает способностью имитировать практически любой услышанный ей однажды голос или звук (хотя достаточно мудрых людей этим трюком не проведёшь), а также может обманывать волшебные предметы, «запрограмированные» на использование какой-либо определённой расой. Это же смешение кровей даёт ей некоторую устойчивость к заклинаниям, предназначенным для воздействия на какие-то определённые расы.
Шаади нельзя назвать образованной в полном смысле этого слова. Да, она умеет писать и читать на Адском и — с горем пополам — на Общем, однако, не отличаясь особой любовью к книгам, никакими фундаментальными знаниями она не обладает, поэтому, зная некоторые интересные и малоизвестные факты о жизненном укладе и верованиях ракшасов или даже об отдельных аспектах некромантских ритуалов, она порой не знает самых общеизвестных вещей. Так, например, о существовании Плетения она узнала совсем недавно и то, из какой-то случайной реплики Завелии.
Военому ремеслу она училась у своего отца — Кирмиры — ещё будучи ребёнком. Именно этот факт послужил причиной того, что умея метать чакрам (а с этого начинается военная подготовка у ракшасов), она совершенно не владеет искусством боя ближнего, ибо просто не дошла до этого в своём обучении. Так что не удивляйтесь, ежели девушка, метко запустившая в вас боевой диск или ещё какой разряд, в схватке лицом к лицу вдруг начнёт пинаться, кусаться, царапаться и вообще вести себя крайне постыдным для профессионала образом.
Вдобавок к вышесказанному, Шаади умеет лепить горшки и чашки из глины (благодаря полугодовой отработке в гончарной мастерской), печь хлеб (месяц работы у пекаря) и шить простую одежду (ну, думаю, вы поняли).
Как варлок, Крашаадира обладает способностью выпускать Сверхъестественный разряд, а также может использовать одну наименьшую инвокацию — Пагубное Изречение (тот самый известный ей слог на Темном наречии, приблизительный аналог заклинания «Вдребезги»).

8. Характер; игровые цели персонажа.
От своего деда-ракшаса Крашаадира унаследовала две вещи: любовь к роскоши и кошмарное, буквально ослиное упрямство. К сожалению, и первое, и второе являются причинами ее частых конфликтов с окружающими.
Любовь девушки к богатству, шику и прочим прелестям красивой жизни носит достаточно скрытый характер, поскольку никогда у Шаади не было средств, чтобы осуществить все свои желания, ни от кого не прячась и никого не боясь. Тем не менее, ни на минуту внучка ракшаса не перестает мечтать о роскошных дворцах, нарядных платьях и несметных сокровищах, хотя попади к ней действительно ценная вещь - она никому её не покажет, а скорее спрячет в своей маленькой комнатушке, что говорит о достаточно скрытной и недоверчивой натуре.
Стоит добавить, что особого, изысканного вкуса у неё нет, она искренне верит, что чем больше золота и чем ярче оно блестит — тем лучше. А потому предметы искусства, весьма ценные, но не украшенные драгоценностями, она рассматривает как обыкновенный хлам, никому не нужный и совершенно бесполезный.
Упрямство начинающей чернокнижницы также знает мало аналогов: если она что-то вбила себе в голову, то переубедить ее миром не удасться никому, а вот если вы примените силу — и окажетесь сильнее, чем она, Шаади легко и беспрекословно уступит и, возможно, даже изменит своё мнение, полагая, что «кто сильней — тот и прав».
Она также крайне эмоциональна — не в лучшую сторону, поскольку несмотря на всю гамму испытываемых ей чувств, чаще всего она демонстрирует гнев — от тихого недовольства до всепоглощающей ярости, полагая, что только так она сможет убедить окружающих в своей силе и значимости. Прочие эмоции монгрелфолк тщательно прячет на самом дне своей души, лишь иногда высказывая свою боль или радость самым близким существам.
Помимо этого, Шаади эгоистична и чаще всего преследует лишь свои собственные интересы, однако, порой — и неизвестно когда и почему это случится — она вспоминает о Khi-Shesstar и жрице Шаресс и тогда принимается со свойственным ей остервенением и упорством «причинять добро» всем окружающим. Она не всегда делает это умело, но всё-таки старается быть хорошей по мере своих сил (к слову, хвалиться одним добрым делом она может очень долго, вспоминая об этом при каждом удобном случае).
По-своему Шаади честна, ибо она почти всегда говорит то, что думает, хотя зачастую высказываемая ею правда носит негативный оттенок и, как правило, обращена ко всем нижестоящим в иерархии (по её мнению). О созданиях вышестоящих монгрелфолк думает ничуть не лучше, но, как правило, благоразумно молчит.
Будучи несколько эгоистичной, Крашаадира в первую очередь бережёт свою жизнь, однако, она способна помочь союзникам — если они ей полезны или симпатичны. К врагам она достаточно жестока (ибо наслушалась от своего деда в детстве о таких пытках и наказаниях, что тут и взрослому поплохеет), полагая, что тот, кто переступил ей дорогу вполне заслуживает свою кару — рано или поздно.

Целей у Шаади множество и все они разной степени масштабности, однако, в идеале она мечтает — ни много, ни мало — стать королевой ракшасов, превзойся в могуществе и богатстве самого Раванну, о котором ей столько рассказывали в детстве.
Если же смотреть более локально, то начинающая чернокнижница жаждет вернуть себе родительский подарок — чакрам, украденный у неё несколько лет назад и отомстить своим тогдашним обидчикам. Она также хочет полностью овладеть Тёмным Наречием, из которого она интуитивно знает всего один слог — и сила одного этого слога достаточно велика, на что же тогда способен сам язык?
Внучка ракшаса также хочет посетить другие планы, о которых была наслышана, а также узнать, что стало с её родителями после той злополучной телепортации (хотя зачем ей это знание — она и сама толком не знает).

9. Религиозность, божество.
Воспитанная дедом, Шаади верит в реинкарнацию, и искренне полагает, что она сама является ракшасом – только чем-то очень сильно провинившимся в прошлых жизнях (однако, её ладони все ещё свидетельствуют о принадлежности к Перворожденным), а потому уверена, что прожив достаточно «правильную» жизнь и став сильнее, она сможет занять более высокое положение в следующей жизни.
Она также верит в Раванну – девятиглавого короля ракшасов, - и нередко поминает его в своих молитвах и проклятьях. При этом монгрелфолк считает, что, если ей удастся стать достаточно могущественной, она сможет победить его и занять его место – в конце концов, в легендах говорится, что сам он набирал свои силы, копя их из жизни в жизнь, а потому это вполне может сделать и кто-нибудь другой.
К богам прочих рас она питает некоторое недоверие, помня, что именно те обманули в свое время ракшасов, лишив их амриты – чудесного напитка, дарующего бессмертие. Тем не менее, Шаади уважает Шаресс – во многом из-за своей Khi-Shesstar и её хозяйки – и порой поминает имя Матери Кошек в своих молитвах, чем несказанно радует Завелию, поскольку та уверена, что если направленность интересов её дочери не изменяться в ближайшее время, она просто-напросто попадёт в какой-нибудь тёмный культ.

10. Экипировка, также особые предметы. Фамильяры (если есть).
Несмотря на то, что всё своё имущество Шаади делит с Завелией, можно сказать, что в её владении находится небольшая комнатка на четвёртом этаже небольшого дома в Южном районе. Все вещи Крашаадиры находятся здесь же: несколько платьев, сундучок с самодельными украшениями, ворох свитков и книг по истории и географии (их нужно прочитать, однако, они просто пылятся на столе), набор дротиков (которые почти все воткнуты в деревянную дверь) и украденный у Завелии кинжал, с которым монгрелфолк не расстается ни на миг, всерьёз полагая, что ей в любой момент может понадобиться защита (хотя обращаться с ним она, как говорилось выше, не умеет).
Пропавший чакрам (который Шаади нынче активно разыскивает) представлял собой искусно выполненное изделие, с выгравированными тиграми по краям, а также волшебно зачарованное на возвращение к владельцу после броска.

11. Пробный отыгрыш.

 Отправлено: 05.02.12 21:24. Заголовок: Замечательно. Прнята..

Замечательно.
Прнята